«Дорогу в Тигирек осилит не всякий. Не всякий транспорт и не всякий человек»/ Cвоими впечатлениями о пресс-туре «Тигирекский заповедник», организованном Туристским центром Алтайского края, поделился Константин Исааков, журналист информационного портала vesti.ru.

- В первом случае это должен быть самый что ни на есть вездеходистый вездеход. Даже вполне круто тюнингованный под походные условия уазик (в обиходе именуемый «буханкой») из нашего небольшого автокаравана путешественников на обратном пути застрял «по пояс» в водах неглубокой вроде бы местной речушки, и отважные коллеги-фотокоры по пояс в ледяной воде, выволакивали «буханку» с помощью троса и джипа-собрата. Самым надежным в этих условиях оказался трудяга ГАЗ 33-37, в кузове и в кабине которого основная группа журналистов и преодолевала примерно часа три эти всего лишь 45 километров от села Чинета Краснощековского района до Тигирекского заповедника. Потому как дальше даже до боли родное словосочетание «плохие дороги» могло вызвать разве что ухмылку: дорог к Тигиреку нет вовсе.

Проторенную очередным четырехколесным первопроходцем колею в дождь и слякоть лучше бы вообще объезжать стороной – по травке, по кочкам, штурмуя «с разбегу» сопки и зависая над спуском с них, рассекая волну по камешкам речного дна. Такая езда, замечу, весьма располагает к теплым дружеским отношениям с соседом, чье пинаемое тобою при каждой рытвине плечо вскоре становится родным и близким. Бездорожье сближает.

Надо ли объяснять, что путь в Тигирек, что называется, заказан а) кисейным барышням; б) семьям с маленькими детьми; в) «шашлычникам» под градусом (физиологические последствия непредсказуемы); г) любителям лакшери комфорта.

Так подробно я описываю тигирекские пути-дороги по двум причинам. Первую смотри выше: этот туризм – не для всех. Не рванут сюда толпы отпускников с целью насладиться чудом алтайских красот. Не доедут.

А поспешат лишь те, для кого долго прожить без чуда – проблематично. Кто в прямом и в переносном смысле задыхается в теряющем человеческий облик многолюдье мегаполисов. Для кого розовый рассвет над сопками, или дымящаяся каша из котелка, которую тебе зальют одним большущим половником в экологическую миску из пшеничной муки, или прогулка сквозь непролазный кустарник к ближайшей горной пещере, – все это как поцелуй любимой женщины. То есть отчаянные романтики. Помните такое слово: ро-ман-тик? Есть оно. И люди эти, поверьте, есть. Перевелись не все. И они-то как раз очень бережны ко всему живому, а потому точно не затопчут заповедные места.

Не бойся таких туристов, Тигирек! А других тут и не жди. Им будет в лом. Да и ну их - в all inclusive!

Жизнь в Тигиреке – с непривычки, испытание. Я не о бытовых условиях. Они, в общем-то, по мне, вполне уже созданы тут. На территории кордона (так именуют лагерь в Тигиреке) построено несколько утепленных деревянных домиков с удобными кроватями и вполне отельными постелями. Правда, наша журналистская орава оказалась слишком велика, а потому частично народ, привычный к походам, расселился в палатках. Да, «удобства» тут – в отдельных мини-теремках. Зато есть великолепная русская баня, в которую вас неудержимо потянет каждый вечер, а самые отважные (не я), распарившись, еще и ополоснутся в обжигающей свежестью речушке за околицей.

Испытание – в другом. Особенно, если вы в этих местах, как я, впервые. Ему подвергнутся ваши глаза. Или сердце. Или душа. У каждого по-разному «называется» тот орган, который, реагируя на неимоверную, инопланетную (тем более для тех, кто недоизучил пока родную планету) красоту, вызывает в нас столбяк восхищения: как такое возможно? Никакие Гоген с Маттисом, при всей любви к ним, не способны передать многоцветье и лиричность предгорных трав. Или нежность утренней дымки над вершиной. Или речной изгиб, любовно обнимающий сопку. Искусству не угнаться за жизнью. Этот урок мне преподал, а скорее, деликатно преподнес Тигирек. Мир богаче, разнообразнее, прекраснее наших представлений о нем, всех этих выдуманных или даже заботливо скопированных с натуры художественных образов. Творцам земным смешно мериться талантом и креативностью с Творцом Небесным.

Я это все о Тигиреке. На сравнительно небольшой территории в 41505 гектаров он сконцентрировал тысячи красок и красот Алтайского края. Говорят, соседний Горный Алтай (не знаю, там не был) сильно отличается от этих мест, где зеленеющие со снежной уже в начале осени шапкой вершины перемежаются луговыми просторами, а еще и реками, речушками и ручейками, затейливо, будто девчоночьи косички, вплетающимися друг в друга. Где у людей – открытые лица, и нет дурацкой «цивильной» привычки постоянно напяливать на себя те или иные «деловые маски»: вот этот я дома – изображаю примерного семьянина, вот этот на службе – ответственного служаку, а вот я в метро – не подходи, убью.

Здесь люди другие – живые и естественные: такие, какие они есть. А оттого особенно красивые. Да и просто от природы. В природной красоте и лица-то светлеют, расслабляются.

Из Тигирека я вывез рецепт: заповедная красота – лучшее лекарство для замусоренного цивилизацией человека. Экология личности – всего лишь часть экологии планеты.

Чего тут только нет! Сверкающие огоньками ягод кустарники, субальпийские и пойменные луга, крутые каменистые склоны с травами немыслимых оттенков зеленого, желтого, бурого. Мы ведь еще попали сюда осенью, а представляете, если все это цветет… Я ни разу не ботаник, но от одних названий «ирис сизоватый», «сибирка алтайская», «стеллеропсис алтайский» – сдерживаешь дыхание, замирая.

Кого тут только нет! Косули, маралы, лоси, кабаны. Лисы, волки, медведи. Барсуки, соболи, росомахи. Тетерева, дятлы, куропатки. Беркуты, грифы, пустельги. О рептилиях и амфибиях я уж молчу. А рыба в реках – таймень, налим, окунь. Вкуснющий хариус, которого довелось в эти вдоволь напробоваться.

Заповедник – на то и заповедник, что он – от слова «заповедь». Заповеди третьего тысячелетия от рождения Того, кто их нам сформулировал, на самом деле, не сильно отличаются от исконных. Главная из них: не убий! Сколько же веков нужно человеку, чтобы осознать простую истину: ты не вправе лишать жизни ни себе подобных, и вообще все живое. Потому что она, жизнь, дана свыше, не тобою – не тебе и ее отбирать.

В Тигиреке сформулировали «Заповеди ответственного путешественника». Они как бы развивают ту самую, основную, призывающую к бережности по отношению ко всему сущему: где можно, а где нельзя жечь костры, как утилизировать мусор, в том числе и пластиковый, почему не следует даже с самыми добрыми намерениями вмешиваться в жизнь животных. Все это вписывается в основную миссию заповедника, которую тут определи так: обеспечить гармоничное взаимодействие человека и природы.

Сюда, кстати, так просто, без проверки и не попадешь: пропуск надо оформлять заранее: на месте или в барнаульском офисе. Да что пропуск – даже полет вертолета над территорией заповедника следует согласовывать заблаговременно, дабы не навредить тигирекским питомцам, не напугать их. А ведь интересны эти места не только биологам, экологам и специалистам охраны природы. Каждое лето разрешение на раскопки оформляют археологи, в том числе и зарубежные. Много потенциально заманчивой, еще до конца не исследованной информации и для историков, этнографов: в этих местах находились в XIX веке знаменитые рудники Акинфия Демидова, с петровских времен питавшие российскую казну золотом, серебром да медью. Промысел был не из самых безобидных и спокойных, а потому государство поставило в местах этих казармы и держало в них войска. Селились тут и казаки.

«У многих горожан представление о заповеднике сложилось по фильмам, вроде «Особенностей национальной охоты»: приезжают генералы водки попить да зверья пострелять, и мне представляется, что надо как можно скорее менять психологию людей, объяснять им, что, охраняя и преумножая живую природу, мы, по сути, заботимся о собственном будущем, – горячо говорит директор Тигирекского заповедника Павел Голяков. – И начинать-то это следует с детства. Если ребенок приостановит шаг, увидев за поворотом косулю, пьющую воду, или бережно удержит весло, на которое села бабочка, то в его душе, мне кажется, что-то изменится к лучшему. В этом ощущают потребность сегодня и многие взрослые. К нам уже частенько просятся люди: хочу, мол, туда, где нет суеты и толпы, где только природа и я».

На переломе двух веков, нынешнего и предыдущего, в человеке начало просыпаться экологическое сознание. Оно зарождалось еще в постиндустриальном обществе конца XX века, когда мы вдруг поняли, что машины и механизмы делают нашу жизнь разве что комфортнее, а вовсе не счастливее и гармоничнее. Но надо было пройти еще годам и годам, чтобы сейчас, в постинформационную эпоху, мы пришли к тому, что даже и обладание информацией не делает человека хозяином мира. Потому что нет на планете хозяина: мы все – лишь со-жители. С травами и зверьем, с реками и пещерами. А жить с миром надо в мире и взаимной любви. Иначе не выжить.

Нас сопровождала в этих краях алтайская туркомпания «Пещертур», специализирующая на походных маршрутах. Гид Юрий Суворов, водивший нашу группу по тропам бережно, не уставал повторять: человек и дикая природа настолько далеко сегодня разведены друг от друга цивилизацией, что любое неаккуратное движение может нанести каждой из сторон непоправимый вред. С медведем, например, лучше не встречаться – не убежишь. Да и волка сторониться следует. «Вредоносность» же человека по отношению к живой природе – не только в том, что он никак не изживет в себе этот навык – убивать. Но еще и в продуктах его жизнедеятельности, которых с каждой эпохой становится все больше. Неслучайно, всякому прибывающему на территорию заповедника выдается индивидуальный мешок для мусора: пожил – будь любезен, увези «отработанное».

У Юрия – несколько «концертных» программ, на вкус любой категории клиентов, под гитару. Он может организовать на месте все: от ухи на привале до сплава по горной речке. Водит туристов-экстремалов и романтиков по множеству маршрутов. Кроме пока самого Тигирека. Мы тут вообще были первыми туристами. Потому как побаиваются все же в заповеднике туризма как явления массового. Что и немудрено.

«Экотуризм, а особенно туризм в заповедниках – очень непростая тема, – считает Валерий Копытский, директор группы компаний «Туроператоры Алтая». – С одной стороны, это прекрасный способ формирования экологического сознания – в первую очередь, у детей, школьников, которых, я считаю, возить сюда нужно и можно. С другой, конечно, есть опасность нанести урон живой природе. Но, думаю, тут все зависит от правильной организации маршрута, инструктажа, умения объясниться с гостем, достучаться до того, что, в принципе, заложено в каждом из нас: до понимания своего единства с природой».

В один из вечеров нам, гостям Тигирека, показали замечательный фильм кандидата географических наук Виктора Семенова об этих местах – «Заповедными тропами». В нем заснят тот самый мир дикой природы, что редко по собственной инициативе выходит на контакт с человеком: вся здешняя фауна. Заснят с большой любовью. А потом был серьезный разговор. Все на ту же тему: нужен ли заповеднику туризм?

Рискну настаивать на уже говоримом мною в том обсуждении: нужен. И, надеюсь, тигирекцы меня услышат. Сегодня Тигирек – это ботаники, микологи, орнитологи, териологии, энтомологи, географы, а в общем, несмотря на столь длинное перечисление, небольшая группа людей, работающих, в основном, на энтузиазме. Ну, не за зарплату же? Она у среднего специалиста тут всего-то 9 тысяч рублей.

Проблем у заповедника, сами понимаете, выше крыши. Нужно постоянно обновлять оборудование для наблюдения за животными, нужно строиться. Предприятие – бюджетное, а это значит, кто бы сомневался, финансируемое по остаточному принципу. Чтобы улучшить финансовое содержание заповедника и хоть чуть приподнять те же зарплаты, правильно было бы, конечно же, заметно увеличить его территорию: пока, напомню, она составляет лишь 41505 гектаров (в соседней Республике Алтай есть заповедники в четыре-пять раз обширнее).

Другие размеры – это для начала, другое финансирование. Да и животным для увеличения популяции нужен простор. А главное – у заповедника появится больше возможностей выполнять свою главную биосферную функцию. Ведь на прилегающих землях того же соседнего Чарышинского района – альпийские луга, горные тундры. Эта приграничная территория, между тем, не пригодна для промышленного, инфраструктурного и даже всерьез сельскохозяйственного освоения, нет здесь и населенных пунктов. Включить бы ее в заповедник! Но администрация, а вслед за нею и жители Чарышинского района, что называется, уперлись: да ну, сделают у нас тут заповедник, а потом, даже чтобы дров на зиму нарубить, надо будет разрешение просить. Хотя вообще-то лесов, в том числе и доступных для вырубки, вокруг на всех хватит, если, кнечно, бережно к ним относиться. Позиция чарышинцев, в общем-то понятна. И все же, мне представляется, у краевой администрации хватило бы аргументов объяснить местным жителям наивность их опасений: вот, де, придут природоохранители и нас притеснят. Не притеснят. А лишь возьмут под опеку заброшенные, по сути, ничейные ныне земли.

У других соседей – в Курьинском, Краснощековском районах – есть замечательные, эталонные участки низкогорной степи. Взяв и их под свое «крыло», Чигирек мог бы стать полноценной не только природоохранной, но еще и туристической рекреацией. А на туристах, не будем ханжами, можно неплохо зарабатывать. Будет заповедная территория пообширнее, легче станет и маршруты формировать: в один конец гостей везем, а другой пока пусть отдохнет от человеческого любопытства.

Кстати, начав, пусть даже пока небольшими шажками, заниматься туристической деятельностью, заповедник сможет претендовать на гранты Федеральной программы развития внутреннего и въездного туризма. А это - путь к модернизации инфраструктуры, строительству тех же дорог. Авось, тогда и «жадные до земли» соседи увидят: негоже годами прятаться за поленницей дров.

Мне кажется, Тигирек уже даже сейчас «дозрел» до туризма. Не зря же, прощаясь, нам здесь говорили: приезжайте еще. Надеюсь, не из простой вежливости. Нужно все-таки природе общаться с людьми – разными и новыми. Как, конечно же, и человеку – с природой.

На разбеге пост-информационной эпохи мы начинаем это понимать.

Фото Константина Исаакова